S.P.A.S. gallery english

Архив выставок

 
Текущая выставка
Архив выставок
О нас
Контакты
Оставить отзыв


Интернет-журнал «Новости искусства в Санкт-Петербурге»

Михаил Иванов

Живопись
14 мая – 6 июня 2009

«Модели и архетипы»

 
 
 
 
 
 
 

КАТАЛОГ ВЫСТАВКИ

  1. Садик у ТЮЗа. 1979. Х., м. 40х50
  2. Портрет Н. 1992. Х., темп. 40х32
  3. Натюрморт в пейзаже с ребенком №2. 1995. Орг., см. т. 44х62
  4. Натюрморт в пейзаже с ребенком. 1995. Бум., см. т. 41х50
  5.  Прогулка с Тимошечкой.  1999, 2008. Х., м. 35х53
  6.  Голова. 2000. Х., м. 75х65
  7. Пейзаж с башней.  2002. Х., м. 54х65
  8. Детство Диониса.  2003. Х., м. 32х40
  9. Портрет  О. Флоренской.  2004. К., см. т. 30х25
  10. Пейзаж из окна А.Флоренского. 2004. Х., м. 31х41
  11. Участок на Карташевской. 2004. Х., м. 30х40
  12. Портрет М.П. 2005. Х., м. 49х36
  13. Портрет Кати Флоренской. 2005. Х., м. 50х30
  14. Пара девочек. 2005. Х., м. 40х40
  15. Пир на Сороти.  2005.  Х., м. 36х49
  16. Ольга в депрессии. 2005. Х., м. 65х50
  17. Розы.  2005. Х., м. 40х50
  18. Люба Гуревич – муза андеграунда. 2005. Х., м. 50х40
  19. Настя с мотыльком. 2006. К., м. 45х61
  20. Настя – звезда Царского села. 2006. К., м. 78х52
  21. Настя в шляпке. 2006. К., м. 61х43
  22. Дама с собачкой (А. А). 2007. К., м. 35х40
  23. Замогилье. Сосны. 2007. К., м. 35х40
  24. Кулечек в кресле. 2007-9. Х., м.  67х50
  25. Яна. 2007. Х., м. 30х24
  26. Ависага с мотыльком. 2008. Х., м. 65х45
  27. Яна. 2008. Орг., м. 58х40
  28. Екатерининский парк. 2008. Х., м.  40х50
  29. Павловский мотив. 2008. К., м. 34х48
  30. Фигура с птицей. 2008. Бум., м. 87х61
  31. Сны №2. 2009. Х., м. 40х52
  32. Сны №1. 2009. Х., м. 40х60
  33. Пир с оружием. 2009. Х., м. 73х96
  34. Голова в архитектуре. 2009. Орг., м. 43х36
  35. Пир (юноша и девушка). 2009. Х., м. 50х65
  36. Натюрморт с мандолиной и ступкой. 2009. Х., м. 58х48
  37. Портрет М. В. 1996. Х.. м. 60х50
  38. Михайловское. Сороть. 2005. Х., м. 36х49 
  39. У Балтийского вокзала. 2002, 04. Х., м. 40х50
  40. Сабо. Просека. 2008. К., м. 34х47

Большинство художников поколения 60-70 гг., посвятивших себя работе со сферой духовного и культового, стали заложниками плохого гуманитарного образования и дефицита информации. Все, что сулило мистическое головокружение,  влекло к себе с неофитской готовностью. Блаватская, йога, буддизм, каббала, православие, язычество – известные понаслышке, в лучшем случае по разрозненным самиздатовским страницам, наполняли головы и картины. Как правило эти  неразборчивые восторги находили банальное воплощение в сладкой стилизации или невнятной экспрессии. На этом фоне фигура Михаила Иванова стоит особняком. Как человек воцерковленный, а главное образованный, он чувствует разницу между религией и религиозным попурри. Для того, чтобы духовный опыт обрел в каноне пластическую форму понадобились века художественной и богословской работы. Пытаться проделать этот путь заново было бы самонадеянно. Пытаться формально заострить и "осовременить" сакральный образ – тоже. Живопись Иванова (посвятившего иконописи десять лет), можно назвать религиозной. Его ранние «пиры» (как он сам называет композиции с фигурами у стола) были инспирированы иконографией Троицы Рублева. Однако с течением времени однозначность этой привязки ослабела. Сохраняя смысловую константу Троицы - символа единения, формулы христианского миропорядка, Иванов все более свободно варьирует исходную формулу. Постепенно через православный образ начинает просвечивать античность, фаюмский портрет, египетское иератическое искусство – все то, из чего формировалось христианская изобразительность. Исторические, культурные, образные аллюзии  существуют на фоне дистиллированных, почти не узнаваемых, но обязательно присутствующих современных реалий. В «пирах», монументальных "головах" всплывают мотивы  и формы забытые или переосмысленные позднейшей традицией. Как бы в обратной перспективе художник хочет пережить  истоки значимого образа, его исходную точку, архетип. Даже тогда, когда речь идет о натюрморте, пейзаже или портрете – под конкретикой лежит имперсональный символический пласт. Основная интуиция ведет художника к тому, чтобы увидеть чудовищный и дискретный современный мир, через призму иконографической традиции, целостным и благословенным. А.Д.

МИХАИЛ ИВАНОВ

Иванов Михаил Константинович родился в Ленинграде в 1944 году.

Учился в Средней художественной школе (СХШ), окончил искусствоведческий факультет института им. И.Е. Репина.

Во второй половине 60-х гг. подолгу жил в Москве в кругу художников московского неофициального искусства.

С 1975 г. участвовал в движении ленинградских неофициальных художников. Выступал в "самиздате" с художественной критикой.

С середины 80-х гг. профессионально работал как иконописец.

В годы "перестройки" - участвовал в учреждении Санкт-Петербургского института богословия и философии, вел в нем спецкурс по символике мирового искусства, опубликовал ряд статей по этой теме.

В конце 90-х  оставил иконопись, вернулся исключительно к живописи и графике.

Член Товарищества экспериментального изобразительного искусства (ТЭИИ), Союза художников России, Санкт-Петербургского творческого союза художников (IFA)

 

МУЗЕЙНЫЕ КОЛЛЕКЦИИ

  • Государственный Русский музей, Санкт-Петербург;
  • Музей нонконформистского искусства,  Санкт-Петербург;
  • Государственный музей "Царскосельская коллекция", г.Пушкин, частные собрания.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ВЫСТАВКИ

  • 1963 - редакция журнала "Звезда" (совместно с Валентином Блиновым), Ленинград
  • 1969 - Ленинградский Дом архитекторов (совместно с Владленом Гаврильчиком и Татьяной Кернер)
  • 1980 - Лавка Союза художников  (совместно с Валентином Левитиным), Ленинград
  • 1980 - Дом художника («Бейт-Оманим»), Иерусалим, Израиль
  • 1995 - "Икона и живопись", музей-квартира Ф.М. Достоевского, Санкт-Петербург
  • 2000 - 2003 - Творческий центр "Митьки-ВХУТЕМАС", Санкт-Петербург
  • 2003 - Государственный музей "Царскосельская коллекция", г. Пушкин
  • 2004 - "Пиры" и натура", Музей нонконформистского искусства, Санкт-Петербург
  • 2005 - "Модели лета", редакция журнала "Звезда", Санкт-Петербург
  • 2008 - "Графика", галерея "Борей", Санкт-Петербург

ГРУППОВЫЕ ВЫСТАВКИ

  • 1975, 1982 - Музей-квартира Ф.М. Достоевского, Ленинград
  • 1976 - Студенческий клуб «Эврика», Ленинград
  • 1978 - Музей современного искусства, "18 ленинградских художников", Ереван
  • 1980, 1988 - Дворец Молодежи, Ленинград
  • 1980 -  Дворец культуры им. С.М. Кирова, Ленинград
  • 1988 - "От неофициального искусства к перестройке", ленинградский Дом писателей
  • 1988 -  "К 1000-летию Крещения Руси", ЛОСХ, Ленинград   
  • 1990 - "Церковное искусство ХVII-ХХ вв.", Киев
  • 2003 - "Авангард на Неве", Государственная Третьяковская галерея, Москва
  • 2005 -  Общество любителей живописи и рисования, Ферапонтов монастырь
  • 2006 - "Время перемен. Искусство 1960 - 1985 гг. в Советском Союзе", Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
  • В последние годы - на ежегодных выставках "Петербург" в Манеже, Союзе художников России

Отсчет самостоятельной работы в живописи веду с 1970 года. Ориентирами этого времени были Малевич (которого долго не удавалось увидеть в подлиннике), Петров-Водкин, Кузнецов, Моранди. Близкий по устремлениям круг ленинградских художников, с которыми общался в 70-е - 80-е годы: В.П.Волков, В.И.Левитин, П.М.Кондратьев, П.М.Басманов, В.В.Стерлигов.

В 1975 году на выставках ленинградского "андеграунда" познакомился с художниками "арефьевского круга". Дружеские отношения сложились с Рихардом Васми, Владимиром Шагиным, Валентином Громовым. Творчество Стерлигова, Басманова, "арефьевцев" считаю явлением национального значения.

Рядом с этими именами (в отношении к ним  восхищение и отталкивание были особенно продуктивны) близкой для меня остается традиция русского пост-авангарда: пейзажи Ермолаевой, Древина, Лабаса (их конструктивность и экспрессия), лиризм Гринберга и Юрия Васнецова. Это художники, прошедшие пластическую выучку авангарда и преодолевавшие, каждый по-своему, его нигилизм и авторитарность.

Свою живопись определил бы, по преимуществу, как поиск "знаковых" (по лаконизму и смысловой емкости) формул, соответствующих внутреннему опыту и, хотелось бы думать, времени. В идеале речь идет о самовыражении исходно спонтанном, исключающем стилизацию, однако, в конечном счете, соотносимом со сквозными в культуре  символическими мотивами и формами.

На этом пути  опыт модернизма и архаика, античность и каноническая икона оказываются равно актуальны. Спонтанно найденный ("приснившийся") мотив, его  пластически активная (и, значит, непредсказуемая) реализация выводят к универсальным в культуре формам и образам. Емкость пережитого символа, широта его смысловых перспектив открывают возможность вариаций темы; отсюда работа циклами, ограниченный репертуар "нажитых" сюжетов. Образы, к которым обращаюсь десятки лет: монументальные головы ("Коры", условные портреты, "головы в архитектуре"), "пиры", фигуры с чашей, домом, птицей.

Попытки расширить круг мотивов за счет традиционной иконографии ощущаются цитатами чужого текста. Мотив может быть подсказан, высмотрен в истории искусства, но ценен он только в одном случае - когда он пережит как достояние личного опыта. В его пластической реализации выговаривается интимно значимое, необязательное для зрителя, но важное, как исходный импульс, обеспечивающий жизненность образа.

Пленер, портрет, натюрморт в привычном смысле - освобождение от "тесных врат" знаковой живописи. Работа над отвлеченными образами рождает голод по натуре, в свою очередь погружение в "поток впечатлений" также исчерпывает себя, тяготея к устойчивым формулам и очевидно питая их.

Михаил Иванов